Финько О.С. (Славянск-на-Кубани, СГПИ)

В кубанской традиции за чередой досвадебных актов следует собственно свадебный период. Кульминацией всех обрядовых действий является первый день торжества.

Действия первого свадебного дня в кубанской традиции во многом совпадают с действиями этого периода в других славянских культурах, но имеют ряд специфических черт. Основными элементами кубанской свадьбы являются: одевание невесты, отправление поезда жениха, венчание, выкуп невесты, пришивание цветка на шапку жениха, прощание невесты с подругами, дары, прощание невесты с родными, встреча молодых в доме жениха, брачная ночь. Каждый элемент представляет собой единство игровых сцен, диалогов и обрядовых песен и обладал определенной смысловой нагрузкой. Именно в действиях первого свадебного дня наиболее ярко выражены основные мотивы общеславянской свадьбы, такие, как переход из одного социального статуса в другой, плодородие, разделение и соединение.

Тема разделения проявляется в ритуальном противоборстве родов молодых, в их оппозиции. Отношения “свой-чужой” в свадебном обряде ст. Черноерковской отражены в таких обрядовых действиях, как выкуп, побег молодой в дом родителей после венчания, раздельное празднование свадьбы родственниками жениха и родственниками невесты, хватание бутылки со сладким напитком. Мотив разделения закреплен в обрядовой терминологии ст. Черноерковской: невестин обряд ‘обрядовые действия, совершаемые в доме невесты’, жэныхив обряд ‘обрядовые действия, совершаемые в доме жениха’, сторона невестына (молодой), сторона ийи, свий рид (род) ’гости в доме невесты’; сторона жэныха (молодого), сторона его ’гости в доме жениха’; дарыть своей водкой, своей шишкой, дарыть свойим хлебом, дарыть нашим хлебом ’угощать приглашенных во время дарения хлебным изделием в форме шишки, испеченным в доме невесты’; дарыть свативскым хлебом ’угощать приглашенных шишками, испеченными в доме жениха’. Мотив соединения по сравнению с первым является более весомым и реализуется в ритуальных актах связывания (перевязывание руки жениха платком, связывание рук молодых при венчании) и других актах, наделенных семантикой соединения (жених и невеста за свадебным столом едят из одной тарелки, одной ложкой, пьют из одного стакана; сваты со стороны жениха и со стороны невесты обмениваются хлебом). Мотив перехода находится в тесной связи с мотивом разделения. Действия, в которых он отражен, символизируют смену социального статуса молодых и перемещение из «своего» пространства в «чужое». Идея перехода проявляется в преодолении поездом жениха ряда границ: ворот, порога дома невесты и т.д. Ряд ритуалов кубанского свадебного обряда связан с идеей продолжения рода. В славянской мифологии плодородие человека нередко  приводится в соотношении с плодородием земли [Потебня 2000: 58], что также наблюдается в обряде ст. Черноерковской. Молодых обсыпали зерном и хмелем, проводились различные ритуальные действия с хлебом: обмен хлебом, одаривание гостей шишками, перевязывание шишки после брачной ночи.

Подробнее опишем некоторые ритуалы.

Первый свадебный день на Кубани начинался с того, что рано утром к невесте приходили подруги и одевали ее. Ритуал убирания невесты к венцу сопровождался грустными обрядовыми песнями. На данном этапе прослеживается связь с идеей смерти невесты в прежнем статусе, которая проявляется в пассивности новобрачной. Однако обрядовый плач не характерен для ст. Черноерковской, а также для ряда станиц, культура которых развивалась на основе украинской традиции. Отмеченные в говоре станицы наименования ритуала одевания невесты удивать // одивать // вдивать соотносятся с укр. одівання. Термины вбырать // убырать (молоду) одного корня с укр. прибирання, прибираннячко, с рус. – прибрать, прибирать, убирание, убирать. Лексема обряд в значении ’ритуал одевания невесты к венцу’ отмечена во всех сравниваемых традициях. Лексемы нарядыть, наряжать, снаряжать являются однокорневыми с укр. наряжування, с южр. наряжанье, наряжать, обнарядить, обрядить и др. Кроме того, в говоре станицы отмечены репрезентанты ритуала подготовки невесты к венцу, не зафиксированные в исходных традициях: удивать (одивать) цвиты, наряжать в цвиты, вдивать (вбырать, удивать) у цвиты. Данные фразеологизмы возникли за счет метонимического переосмысления. Головной убор, называемый цвиты, считался главным элементом наряда кубанской невесты. Он был символом девичества и целомудрия. В станице Черноерковской, а также в ряде близлежащих станиц и хуторов достойная невеста, сохранившая целомудрие, за весь свадебный период надевала цветы трижды. Этот обычай отсутствует в родственных обрядах: и в украинской, и в южнорусской традициях венок снимали с головы невесты сразу после венчания, заменяя его на головной убор замужней женщины. Аналогичный смысл находим в наименованиях надивать (удивать) хвату, удивать в хвату.

Последовательность дальнейших событий в разных станицах Кубани была неодинаковой. В то время, когда невесту одевали к венцу, в доме жениха обычно готовили свадебный поезд: украшали подводы и лошадей лентами и бумажными цветами. В ст. Черноерковской это действие называли квитчать // поквитчать // оквитчать // украшать // красыть // выкрасыть // вкрашать конэй. Следует отметить, что в синонимический ряд номинаций ритуала входят слова украинского и русского происхождения.

Для культуры исследуемой станицы характерен целый ряд ритуальных выкупов, совершаемых, как правило, в сакральном локусе (на границе двух пространств).  Первым таким локусом являются ворота. По прибытии свадебного поезда к дому молодой у этой преграды инсценировалось сражение между родом жениха и родом невесты. Родственники девушки вешали на ворота колесо. В отверстие, где проходила ось, вставляли короткие палочки. Ударяя бревном по отверстию, «обстреливали» поезд жениха. Бояре, сопровождавшие жениха, платили за вход выкуп деньгами или водкой. Возможно, сцена у ворот связана со старинным обычаем умыкания невесты. В станице, на материале которой проводилось исследование, этот ритуал обозначен словосочетаниями выкупать ворота(я), дэржать ворота(я), договарюваця на воротях, ставыть могорыч на воротях. В говорах украинского языка употребляются термины ворiтна, ворiтниця, номинирующие ритуал выкупа ворот у двора молодой. Данные лексические единицы соотносятся с ю.-серб. вратарина. В говоре станицы подобных терминов не зафиксировано. Как только ворота открывались, сваты со стороны жениха и со стороны невесты обменивались хлебом, что символизировало соединение двух родов. Это действие, репрезентируемое в станице словосочетаниями обминюваця хлибом, миняця хлибом, не отмечено нами  в родственных обрядах. Однако ритуалы с хлебом в различной форме распространены у восточных славян повсеместно. Следующий выкуп жених платил матери нареченной. Слова сопровождающей этот момент обрядовой песни подтверждают тот факт, что молодые являлись уже мужем и женой, и выкуп происходил не до венчания, а после него:

Нэ стий, зятю, за плэчамы,

Нэ  лупай очамы,

Глянь у кэшэню,

Выкынь грошей жмэню

Та выкынь на тарилку,

Та выкупы свою жинку.

У порога дома выкуп требовал брат невесты.

Последний выкуп жених платил сидящему рядом с невестой ребенку, чтобы получить место рядом с женой. Откупившегося жениха староста трижды обводил вокруг стола и усаживал рядом с  невестой. Традиционно в этот период начиналось свадебное застолье. Молодые сидели на почетном месте в святом углу. Номинации ритуала мотивированы обрядовыми действиями, совершаемыми во время него. Употребление в говоре станицы словосочетаний, вербализующих обряд посада,  в святом углу садовыть, у углу садовыть объясняется тем, что молодых усаживали в красном углу под образами. Данные словосочетания можно соотнести с южр. сидение под святыми. В ходе украинского свадебного обряда новобрачных также усаживали в святом углу, но соответствующих наименований нами не обнаружено. Словосочетания заводыть за  стил / стол, посадыть за стил / стол соотносятся с укр. заводити за стiл, заводити на посад. Укр. садовити на покутi и южр. сидение на куту / покуте не имеют вариантов в языке ст.Черноерковской.

Церемония одаривания проходила и в доме невесты, и в доме жениха.  Новобрачных старались обеспечить самым необходимым. Обычно подарки состояли из сельскохозяйственных продуктов, скота, птицы, посуды, тканей. Чествовались не только новобрачные, но также их родители и приглашенные. Первыми молодых одаривали отец и мать, затем дедушки и бабушки, крестный и крестная и остальные приглашенные. Ведущими этой церемонии были старший сват (староста) и старшая свашка. Сват выкрикивал имена дарящих и обращался с фразой: «Кланяюця молодый и молода хлебом-солью и подарком». Тестю обычно дарили рубаху и хлебное изделие в форме бочонка, теще – отрез ткани и гребень из теста. Гостей потчевали шишкой и рюмкой водки. Дарение обычно сопровождалось шуточными присказками: «Дарую сэрэбро, шоб було добро; дарую вам мидни, шоб нэ булы вы бидни», Дарую мешок голубцив, шоб ты нэ любыла чужих молодцив, а тоби дарую мешок пэрэпэлыц, шоб ты нэ любыв чужих молодыць», «Дарую вам сыто блох, спалы шоб тико вдвох» и др. Лексические единицы, репрезентирующие ритуал одаривания молодых на Кубани, дары, дарение, дарынка, дарыть соотносятся с укр. дари, дарiвщина, дарiння, дарити и др., с южнр. дары, дарить дарами, дарование. О семантике выражений дарыть од жэныха, дарыть свативскым хлебом, свойим хлебом дарыть, свайей шишкой дарыть и т.д. упоминалось выше. Их употребление связано с мотивом разделения в славянской свадьбе. Однако следует отметить, что аналогичных наименований не отмечено в языковом оформлении родственных обрядов. Как только церемония дарения завершалась, староста сообщал, что молодым пора собираться к родителям жениха. Невеста прощалась с родственниками, и мать выводила детей платочком за ворота. Действие репрезентировалось словосочетаниями выпроводыть (выпровожать) невесту, выпровожать до жэныха. В некоторых номинациях указана граница, которую должны преодолеть новобрачные, чтобы попасть в новое пространство: вывэсты молодых зо ворота, выпроводыть за ворота. В номинации выводыть за платочок (за платочком) делается акцент на атрибут, используемый в ритуале.

В доме жениха, как и в доме невесты, проходили обряды посада и дарения. Около полуночи молодых провожали спать. Брачную постель обычно устраивали у соседей или родственников. Подготовкой руководили свашки. После двенадцати часов из дома молодой приходили «послы», чтобы узнать, честной ли она оказалась. Этот момент называли: идты (питы) за шишкой, ходыть за шишкамы, идты до жэныха за шишкой. Номинации мотивированы обрядовым действием, совершаемым женихом. В случае, если девушка сохранила невинность до свадьбы, жених перевязывал принесенную ему шишку красной лентой, поскольку красный цвет считался символом целомудрия. Если девушка не сохранила невинность (прогулялась), жених перевязывал шишку белой или черной лентой, он мог ее вовсе не перевязывать.

Хлебное изделие шишка известно также в южнорусской традиции. Большим символическим значением она обладала и в украинской свадьбе, что унаследовано кубанским обрядом. Однако такое ритуальное действие с шишкой, как перевязывание ее в знак целомудрия молодой, нами не обнаружено  в описаниях родственных традиций. Применение шишки в данном ритуале на Кубани вполне объяснимо: символика этого сдобного изделия прямо связана с идеей плодородия [Проценко 2004: 41].

Следует отметить, что в славянских традициях, сообщение о том, целомудренной была невеста или нет, передавалось различными способами: демонстрировалась рубашка молодой, обращалось внимание на то, как жених поступает с подаваемой ему едой, нередко о результате брачной ночи у жениха выведывали в иносказательной форме [Байбурин 1993: 85 - 86].

В свадебном обряде Кубани мать невесты угощала гостей сладостями и медом, если «послы» возвращались к ней от молодой с радостной вестью. Сладкое – символ любви и счастья [Потебня 2000: 16]. Мед в украинской и  кубанской традициях символизировал «честность» невесты. Известно, что на Украине в знак целомудрия молодой медом намазывали каравай, угощали участников свадьбы и саму невесту [СВЛУСГ 2003: 81]. Обрядовые действия, связанные с медом, на Кубани названы словосочетаниями: просыть мэда, просыть сладкэ, просыть у мамы варэнойи, ставыть мэд, налывать мэд, йисты мэд.

Таким образом, изучение кубанского свадебного обряда обнаруживает сложность процессов, происходивших при формировании культуры Кубани. Анализ отдельных обрядовых действий позволил обнаружить в них составные элементы исходных традиций и увидеть новообразования, возникшие в результате дальнейшего развития свадебного обряда.

Исторической основой для формирования традиций ст. Черноерковской послужила культура Украины. Немаловажное влияние оказывала русская традиция, которое отражено большей частью в лексическом оформлении того или иного обрядового действия. В синонимические ряды номинаций ритуалов нередко входят лексические единицы и украинского, и русского происхождения, например: квитчать конэй, украшать конэй. В лексической системе кубанского обряда зафиксированы также единицы, не имеющие вариантов в родственных традициях, например, употребление словосочетаний удивать (одивать) цвиты, наряжать в цвиты, вдивать (вбырать, удивать) у цвиты для номинации ритуала одевания невесты. Этот факт позволяет судить о некотором переосмыслении значения обрядового действия.

В акциональном плане первого свадебного дня на Кубани наблюдаются некоторые отличия от исходных обрядов. Новообразованиями в кубанской традиции является то, что повивание молодой проводилось на второй свадебный день, выкуп проходил после венчания, специфическим является ритуал перевязывания шишки после брачной ночи в знак невинности невесты. Однако следует отметить, что в кубанском обряде соблюдены такие основные мотивы общеславянской свадьбы, как соединение, разделение, переход, плодородие.

Литература

Байбурин, А.К. Ритуал в традиционной культуре. – СПб.: Наука, 1993. – 223 с.

Колосова, В.Б. Современная украинская свадьба в Черновицкой области // Живая старина. – 2007. – №2(54). – С. 5 – 8.

Потебня, А.А. Символ и миф в народной культуре. – М.: Лабиринт, 2000. – 480 с.

Проценко, Б.Н. Свадебный обряд донских казаков во времени и пространстве // Филологический вестник Ростовского государственного университета. 2004. –  №3. – С. 39 – 44.

ССЛО – Словарь свадебной лексики Орловщины. – Орел, 1998. – 218 с.

СВЛУСГ – Словник весільної лексики українських східнослобожанських говірок (Луганська область). – Луганськ: Знання, 2003. – 172с.

Источник: Традиционная культура славянских народов в современном социокультурном пространстве: материалы У Международной научно-практической конференции, 8-9 августа 2008 г., г. Славянск-на-Кубани: в 2 ч. Ч.1.: разделы I – IY / под ред. А.П. Садило; Славянский-на-Кубани государственный педагогический институт. – Славянск-на-Кубани: Издательский центр СГПИ, 2008. – С. 129 – 135.